Алжан Жармухамедов: «Когда Александр Белов поймал мяч, мелькнула мысль: только бы пробежку не сделал»

Российская Федерация Баскетбола продолжает отмечать 50-летний юбилей легендарной победы мужской сборной СССР над американцами в финале Олимпийских игр-1972 в Мюнхене.

Для Алжана Жармухамедова эта Олимпиада стала уже четвертым крупным турниром в составе советской сборной. С двух чемпионатов Европы (1967 и 1971) он вернулся чемпионом, с чемпионата мира-1970 – бронзовым призером. Что любопытно, завершил выступления в национальной команде тоже победителем, став чемпионом Европы-1979. Между прочим, за год до Мюнхена на первенстве континента 1971 года Алжан Мусурбекович оказался вторым снайпером в составе сборной СССР, в среднем набирая по 12,9 очка. Результативнее тогда сыграл только Модестас Паулаускас. Даже у Сергея Белова очков оказалось меньше.

Точные броски Жармухамедова очень пригодились и в Мюнхене. В не самом простом матче с итальянцами (79:66) он, к примеру, оформил дабл-дабл – 22 очка и 11 подборов. А в полуфинале с кубинцами (67:61) записал на свой счет 15 очков. Больше тогда набрал только Сергей Белов – 16.

- Игры в Мюнхене стали для вас четвертым турниром в составе советской сборной. Чем запомнились предыдущие?

- Любая победа есть победа. Выигрывать очень приятно. Но я тогда относился к победам спокойно. Не очень эмоционально их воспринимал.

- Вы не поехали на Олимпийские игры-1968 в Мехико. А насколько сложно было попасть в состав на мюнхенскую Олимпиаду?

- Уж точно посложнее, чем в нынешние времена. Сейчас не всегда удается набрать 12 сильных игроков. Тогда же на место в сборной реально претендовали минимум 20 человек. Приходилось работать очень напряженно, чтобы завоевать место в составе.

- С Владимиром Петровичем Кондрашиным когда познакомились?

- Только в сборной. В чемпионатах СССР, конечно, пересекались с ленинградским «Спартаком». Но там только выходили на площадку и играли. Кондрашина назначили сразу после того, как в 1970 году на чемпионате мира в Любляне мы заняли 3-е место. Тогда и познакомились. В том же году уже с ним мы выиграли Универсиаду в Турине. Американцы тогда стали вторыми, хотя состав у них был приличный – несколько игроков вскоре подписали контракты с клубами НБА и АБА. А тяжелый форвард Джордж Макгиннис стал настоящей звездой (двукратный чемпион АБА в составе «Индианы», участник трех «Матчей всех звезд» НБА, включенный в сезоне-1975/76 в первую символическую пятерку. – прим. РФБ).

- В фильме «Движение вверх» неоднократно повторяется, что задачей сборной СССР в Мюнхене было только первое место. Так ли было на самом деле?

- Конкретно такой задачи не стояло. Конечно, все горели желанием выиграть Олимпиаду. Все-таки победа на ней является самой высшей наградой. Но психологически мы шли к этой мысли постепенно. Если что-то и говорилось о первом месте, то больше в шуточной манере.

- Помимо исторического финала, чем еще запомнились игры в Мюнхене?

- Терактом, конечно. Захват членов израильской делегации оказался очень сильным ударом. В Древней Греции на время Олимпийских игр прекращались все войны. Зная, что погибли невинные люди, играть было тяжело и необычно. Но когда вышли в финале на площадку, все об этом постарались забыть.

- Никакого финала со сборной США не было бы, если б не успешное выступление в предыдущих матчах - 8 побед из 8. Какие из этих игр оказались самыми сложными?

- Мы шли легко, пока в полуфинале не встретились с Кубой. Очень напряженный матч был. Может быть, мы сами плохо настроились, может, кубинцы хорошо сыграли. Перед той игрой все и случилось. Я жил один, долго не мог уснуть. Вдруг в ночи раздались выстрелы – один, второй. Подумал, что кто-то балуется. А утром, когда команда собралась в ленинской комнате, нам сообщили о захвате заложников. Чтобы попасть в столовую, надо пройти по олимпийской деревне мимо того здания. Видели террористов на балконе с автоматами.

- Между полуфиналом и финалом прошло почти 3 дня. Как готовились? Как настраивал команду Кондрашин?

- В сложившейся ситуации настроиться было непросто. Пошли разговоры, что Олимпиада может закончиться заранее. Очень тяжелое было психологическое состояние, и подготовка получилась скомканной. Но мы старались поменьше думать о финале, чтобы не перегореть.

- За счет чего удалось сыграть со сборной США на равных?

- Это все-таки заслуга Кондрашина. Он в конце концов смог подготовить нас так, что команда оказалась боеспособной, правильно была готова психологически и горела желанием победить.

- Три последние секунды играли три раза.

- Я успел поучаствовать только в первой «версии» этих трех секунд. После того, как Даг Коллинз забил два штрафных и вывел сборную США вперед, я схватил мяч и из-за лицевой отдал пас Сергею Белову. Он поймал мяч, и сразу прозвучал свисток. На судейском столике тогда стоял стеклянный цилиндр, который зажигался в тот момент, когда какая-то из команд просила тайм-аут. Но в горячке этого сразу не заметили. Когда же увидели – сразу остановили игру. Кондрашин заменил меня на Ивана Едешко, я сел на лавочку и накрыл голову спортивным костюмом. В тот момент мысли были очень тяжелые, кошмарные. Я сидел и думал, как же это так: вести в счете весь матч, а за три секунды до конца дать сопернику выйти вперед и забрать победу. Честно говоря, в тот момент я уже был «потухший». И вторые три секунды не видел – только потом посмотрел их в записи. Вдруг слышу, как Владимир Петрович кричит: «Ваня! Сашке пас! Сашке пас!». Я тогда костюм с головы снял – и как раз вовремя, чтобы увидеть эту последнюю передачу через всю площадку. Когда Александр Белов поймал мяч, мелькнула мысль: только бы пробежку не сделал. Но он очень аккуратно положил мяч от щита в кольцо.

- Какие воспоминания остались о том, что было сразу после матча?

- Мы сидели в раздевалке и ждали решения судейской коллегии – победа или переигровка. Где-то часа два, наверное. Но его все не было, и нас отвезли в олимпийскую деревню. Я пришел в свою каморку, лег и отключился. Потом словно током ударило – проспал не более 15 минут. Крутился до 9 часов утра – так и не смог заснуть. Мы встали, посмотрели телевизор, решения все не было. И только в час дня влетел Сергей Григорьевич Башкин и сообщил, что мы – олимпийские чемпионы. И тут началась самая настоящая кутерьма.

- Как вас встретили в Москве?

- Сейчас этого уже нет, а раньше существовала традиция: все олимпийские чемпионы оставались до конца Игр и возвращались все вместе «золотым» рейсом. Вот им мы и прилетели. В аэропорту собралось очень много народа. Плакаты, поздравления, большая всеобщая радость – было очень приятно.

- Спустя 50 лет сохранилось ощущение, что сборная СССР тогда сделала великое дело?

- Я и к этой победе отношусь достаточно спокойно. Хотя, конечно, это было очень значимое событие в баскетбольной жизни Советского Союза. Наверное, если бы через 4 года стали чемпионами в Монреале, тоже было бы очень приятно. Но мы не выиграли. Да и второй раз уже совсем не то, что в первый.